Нельзя полагаться на память.
Ты пытаешься что-то вспомнить, кажется, прямо перед самым твоим носом завис переливчатый хвост птицы воспоминаний — стоит только протянуть руку, ухватить, и вот уже цесарка целиком твоя, «кушать подано!». Но ничего не выходит — скользкое чешуйчатое острие, извиваясь, ускользает из-под пальцев, и неведомый морской гад уходит, вильнув хвостом, скрывается в тёмных водах.
А однажды, на каком-нибудь пятьдесят третьем году слегка удавшейся, но совсем не твоей жизни, как чёрт из табакерки выскакивает и корчит гримасу, вдруг пронзает тебя воспоминание, которое ты так малодушно и аккуратно когда-то похоронил и даже надгробия не поставил, чтобы ненароком никогда о него не споткнуться. И вот ты стоишь, один на один с восставшей перед тобой стеной, которую нельзя ни перепрыгнуть, ни обойти — только пройти сквозь нее, увидев и разглядев все детали, которые за это время не то что не растворились во времени, а наоборот, возросли до гигантских размеров и готовы раздавить тебя.
Однажды в твоей жизни случается нечто, несопоставимое по своим масштабам с привычной и осточертевшей обыденностью. Ты находишь подходящий эпитет — «великое», понимаешь, что отныне ты уже не тот, кем был прежде, каким был «до», и жизнь твоя, завершив очередную траекторию в этой точке, теперь тоже изменится, возможно, не событийно, но качественно, и ее пунктир двинется дальше, к какой-нибудь новой, сокрытой до поры точке на контурной карте твоей биографии. Великая Победа, Великая Любовь… Обязательно с большой буквы… И ты уверен, что никогда не забудешь дорогих и значимых для тебя деталей этого великого, намеренно, с усилием, впечатываешь в память малейший штрих, каждый нюанс происходящего — на будущее, «на память». Ты уверен – это воспоминание переживет тебя. Может быть так оно и будет, и твои воспоминания останутся парить над этой землей и над твоим в земле надгробием… Но пока ты только периодически отмечаешь про себя пугающее количество чёрных дыр в хвалёной своей память — сквозь них свищет ветер, унося песчинки картин и образов куда-то в тартарары.
Порой приходится делать почти физическое усилие, чтобы вспомнить то, что было некогда дорого и «на всю жизнь». Если заранее запасся вещественными артефактами и держишь их под замком в специальном деревянном ящике Музея Памяти, то можно ещё спасти положение и сохранить лицо Человека Помнящего. А если нет…
Удивительно, как цепко впиваются в нашу память самые нелепые и казавшиеся незначительными вещи, события, люди. В них столько же жизнестойкости, сколько живучести в нерадивом соседе, не моющемся месяцами, питающемся чёрт-те чем и отравляющем жизнь себе буквально и всем остальным фигурально.
Мы забываем. Что-то блокирует инстинкт, что-то стирает стыдливость, что-то тончает само и рассыпается и выветривается незаметно для нас самих. Мы так устремлены в новое, в будущее, что пропускаем своё настоящее и помимо воли обесцениваем имеющееся, случившееся с нами в прошлом — Великую Красоту. А она, если довелось встретить, не изменяется по временам, подобно глаголу, не старится, подобно нам — если когда случилась в жизни, она остаётся, пребывает в ней и может быть даже переживёт нас, подобно свету погасших звёзд.
Ереван, 2020 г.
Читать также: Дух и прах, Не хочу